А где трава редкими кустиками темнеет на белом фоне, словно на снегу, там и анализа не нужно, чтобы распознать солончак. То, что кажется издали снегом, — это корка солей, одевающих землю, да сухая соляная пылъ.

Встретив солончак, изыскатели думали: а нельзя ли обойти его, отнести трассу в сторону?

По почвенным разрезам почвоведы составляли карту почв и передавали ее лесозодам.

Лесоводы изучали эту карту, похожую на пестрое лоскутное одеяло, и подбирали для каждого лоскутка, дли каждой почвы те лесные породы, которые для нее лучше всего подходят.

Шаг за шагом, день за днем продвигались отряды экспедиции то по размокшей после дождя глине, то по сухим, пыльным дорогам, то по изрытым водой склонам оврагов.

На водоразделах старались вести трассу по высшим точкам местности. Нелегко было увидеть эту невидимую высотную линию среди пологих возвышенностей, рассеченных с обеих сторон оврагами и лощинами. Но ее надо было найти: ведь чем выше будет стаять стена леса, тем большее пространство сможет она заслонить от ветра. Если лес займет командующие над степью высоты, он лучше будет управлять стоком воды по склонам.

Не менее сложно обстояло дело с проведением трасе по берегам рек: Волги, Дона, Северного Донца, Урала. Ведь у большой реки, и путь большой. На этом пути она не раз меняется, потому что меняется природа вокруг нее. Если сравнить верхний Урал с нижним Уралом, можно подумать, что это две разные реки. В верхнем течении к Уралу с обеих сторон бегут ручьи, и речки, а в низовьях он течет одиноко среди пустынных равнин: почти все реки, бегущие к Уралу, теряются в сухой, раскаленной степи, не успев донести до него воду. По берегам верхнего Урала растут и дуб, и вяз, и белый тополь. А в низовьях, где очеыь сухой воздух и в почве много солей, встречаются только самые выносливые лесные породы — кустарниковые ивы, тамариск.

Все это надо было помнить, прокладывая трассу по разным почвам, через разные климаты, через степи, пустыни и полупустыни.

Надо было считаться с тем, что правый берег, подмываемый течением реки, не похож на левый.

И вот изыскатели шли по реке, приноравливаясь и к климату, и к рельефу, и к почвам, ведя трассу то по склонам высоких коренных берегов, то по песчаным приречым террасам, то по пойменным лугам, заливаемым в половодье водой.

На каждом участке надо было ясно представлять себе, какую работу будет здесь выполнять полоса леса. На крутых склонах коренных берегов она должна будет к преграждать дорогу ветру, и сдерживать, регулировать сток талых вод, и защищать склоны от образования оврагов. А в пойме ей придется, помимо прочих задач, защищать русло реки и сенокосы от заноса песком и илом.

Где-нибудь в низовьях Урала, среди сухих степей и пустынь, лесная полоса, расположенная в пойме, будет, словно гигантская водокачка, поднимать грунтовую воду и увлажнять ею воздух.

Все это надо было иметь в виду.

И везде, где бы ни велись изыскания, нельзя было забывать о том, что государственная лесная полоса только часть огромного целого, куда входят и колхозные полезащитные полосы, и посадки на песках, и приовражные насаждения, и новые водоемы, и плотины, которые строятся или будут строиться на реках.

Было бы неразумно вести трассу там, где речная пойма будет затоплена, когда поперек реки встанет плотина.

Бесконечно многообразна природа. В этом ее красота, в этом ее сила и в этом же трудность ее преобразования.