Я отправился в командировку на теплоходе «Амур». Кстати говоря, все поездки по Дунаю до Вены и западногерманского порта Пассау я совершал на пассажирских судах, в определенный пункт назначения, они заходят во все крупные порты, имея точное расписание.
Быстро пролетели две недели круиза. Уже записаны на пленку беседы с начальниками пароходств в Болгарии, Румынии, Югославии, Венгрии. Очередное интервью — в столице Австрии.
Дел у меня в Вене было немало, поэтому решил сразу же, не откладывая, выполнить просьбу Шифрина, чтобы уже не думать о ней. Нужный дом на Мексикоплац нашел быстро. Оказалось, что это один из магазинчиков, которых здесь множество.
Посетителей обслуживали две женщины. В углу, возле кассы, сидел среднего роста мужчина. Каждого покупателя он встречал заученной улыбкой, проверял стоимость отобранного товара, быстро пересчитывал полученные деньги. «Наверное, хозяин»,— подумал я. Подойдя к нему, спросил:
— Имею удовольствие видеть Симона Рихтера?
Его пальцы замерли, он отложил в сторону стопку банкнот и внимательно посмотрел на меня.
— Да, я есть Симон Рихтер, чем могу служить?
В магазин то и дело входили люди, и Рихтер терпеливо, подробно отвечал на их вопросы. Видя, что я ничего не покупаю, он еще несколько минут помогал женщинам у прилавка, а затем отворил небольшую дверь за своей спиной и попросил меня пройти в подсобку. Жестом радушного хозяина пригласил сесть, сам устроился рядом.
— Вы так хорошо говорите по-русски. Наверное, советский турист?
Я кивнул головой.
— Мне всегда приятно видеть ваших моряков и туристов.— Как бы желая подтвердить искренность этих слов, Рихтер стал рассказывать, что он — выходец из Польши, во время войны оказался в концлагере, пережил, как он выразился, «страшные ужасы», но волею случая вышел оттуда живым, долгое время бедствовал, пока не удалось сколотить некоторые сбережения и обзавестись небольшим магазином.
Закончив свою краткую исповедь и решив, что заложена основа для обоюдной откровенности, Рихтер стал расспрашивать, кто я, где живу, есть ли семья и так далее. Я рассказал, что война и мне принесла немало горя: мать и двенадцатилетняя сестренка были замучены фашистами в гетто, отец погиб на фронте. Сам я четыре года участвовал в боях, довелось пережить немало.
Рихтер слушал, кивая головой. Затем некоторое время молчал, видимо, ожидая от меня продолжения разговора. Когда пауза затянулась, он поднялся:
— Что вы хотите у нас купить? Здесь выбор больший, чем в зале, вы останетесь довольны.
Я не собирался делать сейчас покупки и объяснил цель своего прихода:
— Мне нужно повидаться с Хелелом Левиным.
Сказал я это тихо, обычным голосом, не предполагая, какую вызову реакцию. Рихтер насторожился, уставился па меня, несколько секунд раздумывал, затем процедил сквозь зубы:
— Зачем вам Левин?
Я рассказал о просьбе Шифрина, моего друга, который обеспокоен долгим молчанием родственника.
— А почему сам Шифрин не написал мне по поводу Левина? — раздраженно спросил он.
От галантного, доброжелательного Рихтера и следа не осталось, он весь ощетинился, опять стал расспрашивать, кто я такой и зачем пришел к нему. Мне было непонятно, почему упоминание о Левине могло вывести Рихтера из равновесия. Может быть, они разругались и хозяину неприятно вспоминать о своем бывшем работнике? Я терпеливо повторил то, о чем уже говорил, и попросил, чтобы Рихтер все же нашел мне этого Левина, человека безответственного, который своим молчанием заставляет близкого родственника волноваться.
Рихтер несколько смягчился:
— Что Шифрин просил передать Левину, если мы его найдем?
— Просил передать привет, сказать, что он жив-здоров, и выругать за то, что не дает о себе знать.
Рихтер некоторое время внимательно разглядывал меня, затем, снова усевшись за стол, стал говорить, что километрах в сорока от Вены есть старый замок Шенау, где оформляют документы тем, кто уезжает в Израиль. По всей вероятности, Левин сейчас работает там.
Посмотрев телефонный справочник, Рихтер набрал номер и рассказал кому-то о моей просьбе. Что ему отвечали, я не мог слышать, говорили они долго, один раз Рихтер вставил фразу: «Нет, он еврей».
Опустив трубку, он сказал мне:
— В Шенау идет техническое оформление, а само бюро, которое ведает отправкой, находится в городе, там и надо искать Левина.
Рихтер опять стал звонить, очевидно, в это бюро, и там его долго расспрашивали, кто и зачем пришел к нему. Все это уже начало раздражать меня. Но тут Рихтер положил трубку.
— Посидите немного, минут через десять приедет человек, который вам поможет..
Вскоре появился мужчина лет под пятьдесят, который назвал себя Давидом Баром. Как только он вошел, хозяин оставил нас одних.
Теперь уже Бар начал задавать мне вопросы: кто такой Рихтер, давно ли я знаю Шифрина, знаком ли лично с Левиным и так далее. «Какой-то непонятный разговор получается», — подумал я и встал, чтобы уйти. А Бар, уже явно нервничая, спросил:
— Откуда все же вы узнали адрес Рихтера?
Ну и вопрос! Я сердито ответил:
— Этот адрес знают сотни людей, ведь он написан на вывеске полуметровыми буквами, разве вы не обратили внимание?
Давид Бар скорчил какую-то неопределенную мину, давая понять, что мой ответ его не удовлетворил.
— А вообще узнал я этот адрес в Одессе — вот откуда, вот! — Я шлепнул о стол листком из блокнота, где рукой Шифрина был записан адрес.
— Чего же вы молчите! — радостно закричал Бар, прочитав запись, на листке.—Поехали немедленно, все будет в порядке. Левин ждет вас.
«О какой поездке может идти речь? — подумал я.— Никуда не поеду! Нечего мне бегать по Вене и искать какого-то Левина. Из добрых побуждений я взялся навести справки о родственнике Авы, и то потому, что это рядом с пристанью. Теперь пусть Ава сам пишет сюда и разбирается».
Я направился к двери, но Бар буквально схватил меня за лацканы и быстро заговорил:
— Приезжайте завтра, обязательно приезжайте, вы увидите Левина, вот вам моя визитка...
Чтобы поскорее покончить с этим, я сунул его визитную карточку в карман и выскочил на улицу. Мне очень не нравилась вся эта возня. Что касается Шифрина, то совесть моя была чиста. Бар, да и те, кто расспрашивал Рихтера по Телефону, кому и зачем нужен Левин, все передадут Авиному родственнику. Даже настроение поднялось от таких мыслей.
На следующий день мне предстояло в три часа встретиться с директором местного пароходства, который был готов дать интервью для Одесского радио. Я зарядил аппаратуру, еще раз все проверил и с легкой душой сошел на берег. К часу вернусь, пообедаю, а в три уже буду в пароходстве.
Близилось к концу пребывание в Вене, а я не только не успел купить сувениры, но не осмотрел даже многие всемирно известные места, которые не посетил в прошлый приезд. Решил совместить приятное с полезным. До обеда оставалось добрых четыре часа. Значит, все успею.
Прежде всего поехал к знаменитому Венскому оперному театру, который до сих пор видел лишь из окна автобуса во время экскурсии. Он находится на улице Опернринг. По этой же улице пошел дальше, в сторону не менее знаменитого Венского парка.
В незнакомых городах я имею привычку запоминать названия улиц, по которым иду, чтобы не заблудиться на обратном пути. К своему удивлению, вдруг заметил, что та же самая улица здесь называется Шубертринг. Перешел на противоположную сторону, где, как. мне сказали, и находится парк, но на табличке дома уже значилось — Паркринг. Оказывается, эта длинная красивая улица разбита на короткие отрезки с разными названиями.
Я осмотрел парк, постоял у памятника Иоганну Штраусу и направился дальше, в сторону канала. Теперь эта улица уже называлась Штубенринг. Название показалось знакомым. Смутно припоминая, извлек из кармана визитную карточку, врученную мне накануне в магазине Рихтера. На ней было написано: «Давид Бар, Штубенринг, 6, Вена. Тел. №521149».
Везет же Аве: волею случая я оказался у дома Бара, о котором и думать перестал. Поистине мир тесен! Ну что ж, коль скоро я уже здесь, еще раз попытаюсь узнать что-либо о Левине. «Прежде всего, надо позвонить»,—подумал я и направился к телефонной будке. Мог ли я предположить, что у дома номер шесть меня как громом ударит. На главном его входе я прочитал: «Сохнут».
Вот так дела! Я смотрел и глазам своим не верил: передо мною — один из сионистских центров. Появилась мысль: а может быть, Давид Бар ничего общего не имеет с «Сохнутом», ведь в этом доме есть и другие конторы, а на верхних этажах, как видно, расположены квартиры.
Зайдя в телефонную будку, которая стояла на углу, открыл лежащую здесь на полке увесистую книгу-справочник. Нашел слово «Сохнут», увидел адрес: Штубенринг, 6 — и, увы, рядом номер телефона, обозначенный на визитной карточке Бара.
Да, Бар—это «Сохнут». Я стоял подавленный, в полном смятении. Людям неосведомленным мое состояние может показаться непонятным. Так давайте же, читатель, вместе посмотрим, что кроется за этой краткой вывеской.
Как известно, главным организационным и идеологическим центром сионизма являются Всемирная сионистская организация (ВСО) и ее составная часть—Еврейское агентство (ЕА). Оно было создано после установления в 1923 году британского мандата на Палестину как орган, на который возлагалась организация переселения евреев и их устройство в этой стране.
Еврейское агентство стало важным инструментом деятельности мирового сионизма на Ближнем Востоке.
Следует сказать, что сионистская буржуазия США использовала Еврейское агентство для укрепления позиций американского частного капитала в Палестине, что в значительной степени обусловило преобладающее влияние США после образования государства Израиль.
С годами функции ВСО-ЕА были значительно расширены. Израильский парламент определил право Еврейского агентства осуществлять от имени Израиля «работу» за рубежом, то есть выколачивать для него побольше денег и поставлять пушечное мясо. Еврейское агентство стало играть в Израиле почти правительственную роль. Оно протянуло свои щупальцы-филиалы во все капиталистические страны, где существуют еврейские общины. Кроме того, оно имеет своих функционеров во всех израильских посольствах и представительствах за границей.
ВСО-ЕА контролирует религиозные организации, еврейские учебные заведения, благотворительные, филантропические, «научно-исследовательские» и иные учреждения. Под его эгидой находятся различные комитеты, союзы, объединения, средства массовой информации. Сионистские организации имеют 1036 собственных периодических изданий в 67 странах. Сионистам фактически принадлежит и значительная часть так называемой большой прессы капиталистических стран Запада, являющаяся в их руках одним из основных орудий проведения антикоммунистической политики.
Исполком ВСО-ЕА откровенно направлял и направляет деятельность международного сионизма на поддержку и поощрение захватнического курса Израиля, постоянное провоцирование с его стороны напряженности на Ближнем Востоке, всячески заботится о нуждах этого агрессивного государства.
Финансовые средства ВСО-ЕА формально складываются из многочисленных взносов, а также дивидендов от вложений в израильскую экономику. Только Еврейское агентство, например, владеет тремя четвертями всех сельскохозяйственных угодий в Израиле, которые сдаются в аренду, ему принадлежит здесь 60 предприятий. Однако наибольшую финансовую помощь оказывают сионистским центрам империалистические монополии ряда капиталистических государств, и прежде всего Соединенных Штатов, широко использующие ВСО-ЕА для проведения выгодной им политики. В то же время США выделяют многомиллиардные суммы для Израиля, буквально наводняют его новейшим оружием и тем поощряют и подталкивают на новые авантюры и разбой.
Характерно, что исполком ВСО-ЕА имеет две резиденции — в Нью-Йорке и Иерусалиме с отделами, функции которых четко разграничены: от координирования действий сионистских организаций и сбора средств на экспансионистскую политику Израиля до разведывательной и подрывной деятельности против социалистических стран, прежде всего — Советского Союза.
«Теоретической» основой сионистской пропаганды, как известно, служит миф о том, будто евреи, рассеянные по всему миру, образуют «единую всемирную еврейскую нацию», родиной которой является государство Израиль. Международный сионизм широко пропагандирует двойную лояльность евреев в отношении государства Израиль и государства-родины. Председатель Еврейского агентства А. Пинкус заявлял: «Мы хотим, чтобы еврейский народ полностью отождествлял себя с трудной борьбой, которую ведем мы (израильтяне)... Это отождествление предполагает не только финансовую поддержку, оно означает абсолютную готовность выполнить любое требование Израиля, активную защиту его политики, создание дружеской по отношению к нему атмосферы. Оно означает борьбу за политические интересы Израиля, даже если такая борьба противоречит интересам той страны, где живут евреи».
Вот на чем основывается Еврейское агентство, работая на Израиль, всячески заманивая доверчивых людей в израильский «рай».
Подрывные пропагандистские центры сионизма систематически стремятся навязать концепцию «двойного гражданства» различным группам еврейского населения социалистических стран, пытаются находить в нашей стране людей, которые способствовали бы выезду евреев в Израиль.
Остается добавить, что Еврейское агентство, которое возглавляют ставленники крупной еврейской буржуазии,— это и есть «Сохнут», как его называют в Израиле и преимущественно именуют в печати.
