Но то-то и есть, что именно возможности для такой борьбы не было и не могло быть там, где крестьянам было не под силу, а помещикам невыгодно тратить средства на закрепление оврагов.

Помещик принимался закреплять овраг, когда тот уже подходил к саду или к дому. Но это значило бороться не с причиной, а со следствием болезни.

Еще вреднее, чем сплошная распашка склонов, былг сплошная вырубка лесов.

О том, как помещики истребляли вековые леса в своих имениях, свидетельствует книга «Россия», составленная многими учеными, под редакцией известного географа Семенова-Тян-Шанского.

Это большое, многотомное издание. На переплете каждого тома — трехцветное знамя Российской империи. В нем можно найти подробное описание любого уголка прежней царской России — ее лесов и степей, рек и озер, гор и равнин, ее деревень и помещичьих усадеб.

Книга говорит не только о природе страны, но и о людях. В конце каждого тома — длинный указатель имен.

Беру наугад первую попавшуюся страницу:

Стрекалов, помещик.

Стрекалов, заводчик.

Стремоуховы, помещики.

Строганов, граф, землевладелец.

Струйские, помещики.

Струковы, купцы.

Стукалов, заводчик.

Помещик, помещики, заводчики, купцы и опять помещики. Вот они, главные люди страны, хозяева прежней России.

О том, как они хозяйничали, ясно и точно рассказано на тысячах страниц. Вот что говорится во втором томе («Среднерусская черноземная область»):

«Еще в начале XIX века помещик считался тем лучшим хозяином, чем больше принадлежащей ему лесной площади он обращал в пашни».

«После освобождения крестьян помещики прекратили отпуск крестьянам лесных материалов, вырубили и продали много лесов...» «Желая выручить все, что возможно, из имений, продавали леса на сруб...» «У крестьянских обществ нет ни клочка леса, а помещичьи и казенные рощи хорошо охраняются, так что крестьянину негде взять даже хворосту».