Почве не прикажешь: «Лови воду, впитывай ее, не давай ей уходить!» Но можно добиться такого строения почвы, чтобы вода сама в нее шла. Ведь вот же целина, распаханная в первый раз, лучше запасает и сберегает воду, чем та почва, которую много раз пахали и боронили.
Все дело тут в строении почвы. Когда пашут целину, земля вся распадается на мелкие комочки, с горошину величиной. Эти комочки держатся, как бусы, на корнях трав. Такая комковатая почва лучше вбирает и хранит влагу, чем та, которая вся обратилась в порошок. Вода легко проходит в нее сквозь щели между комочками.
А почва, обратившаяся в порошок, слипается от дождя, покрывается твердой коркой, и вода стекает по этой корке не задерживаясь.
Чтобы почва хорошо запасала воду, она должна быть комковатой — такой, как новь.
Но вот вода укрыта в надежных подземных убежищах — в почве, построенной из комков. Надо теперь помешать воде подняться по волосным ходам и улететь паром с порывами ветра.
Как это сделать?
Костычев находит решение и этой задачи.
Вода идет вверх по волосным ходам, как керосин по фитилю. Если подрезать фитиль, керосин не сможет добраться до горелки и лампа погаснет, а расход керосина прекратится.. Точно так же надо поступить и с почвой: подрезать ее каким-нибудь орудием на некоторой глубине, сделать верхний слой рыхлым.
Тогда верхний слой не сможет сосать воду из нижнего: ведь те тоненькие, как волос, ходы, по которым шла вода, не будут больше соединяться с такими же ходами нижнего слоя.
Значит, вот как можно помешать воде уходить из почвы в воздух: отделить верхний слой почвы от нижнего, разрыхлить поверхность почвы каким-нибудь орудием — гвоздевкой, волокушей, бороной.
Вода укрыта в своем убежище. Но можно ли на этом успокоиться? Нет, есть воры, которые способны пробраться и туда, в подземные кладовые. Эти воры — сорные травы. Своими длинными жадными корнями они пронизывают почву и крадут воду, которая припасена не для них.
Борясь с засухой, надо не забывать и о сорняках. Недаром говорит старая поговорка: «Сорную траву с поля вон!»
