Но один ли только ветер укрощен людьми?

Нет, есть и другая стихия, которая признала власть человека.

Эта стихия — вода.

Укрощение воды начинается еще зимой, когда она не бежит по земле, а лежит неподвижно, как пласт.

Только ветру удается тогда заставить ее двигаться.

Бывало, прежде приходил с юга ветер и принимался сдувать снег с полей. Ветер, словно играя, нес снежную пыль по полям и крутил ее вихрем, занося колеи на проселках, сбивал с дороги путников.

Добежав до оврага или балки, ветер сваливал туда принесенный им снег. Поля оставались без влаги, а озимые — без пухового снежного одеяла.

Казалось: кто усмирит метель?

И вот нашлась и на нее управа.

Каждое колхозное поле ограждено лесными полосами не только с востока — от суховея, но и с юга — от зимнего ветра.

Пробиваясь через лесную полосу, ветер слабеет. Ему уже не под силу поднимать снежинки и нести их по полю.

Ветер медленно набирается силы. Вот ему удалось снова взяться за обычное дело: взметнуть снежную пыль. Тут бы ему и разойтись! Но перед ним вырастает следующая лесная полоса. И, наткнувшись на преграду, ветер роняет свой груз. Вдоль опушки вырастают сугробы, вовремя отнятые у грабителя.

Здесь, на опушке, весной будет больше всего талой воды. Но и полю тоже достанется немало влаги: ведь лесная полоса не дала ветру догола раздеть поле, сдернуть с земли снежный покров.

И вот приходит весна.

Прежде, когда в степи не было лесных полос, снег быстро сходил с полей. Еще почва не успевала оттаять, а снег уже убегал по ледяной корке в овраги и реки.

Все изменилось, когда степь разгородили на клетки лесными стенами.

В лесных полосах снег тает медленно, не спеша. Деревья заслоняют его от солнца, поглощают тепло солнечных лучей. В этой тепловой тени снег не днями, а неделями отлеживается, сопротивляясь весне.

Раньше всего он начинает оттаивать вокруг стволов. Согретый солнцем, горячий, точно живое существо, ствол отдает свое тепло снегу. Вокруг дерева образуется темная воронка, и эта воронка день ото дня становится глубже.

Но скоро и между деревьями появляются проталинки. Дольше всего снегу удается удержаться, спрятавшись за стволом от солнца. Вокруг уже вышли из-под снега мох и трава, а к северу от ствола лежит, словно тень, длинная белая полоса. Впрочем, снег и здесь потерял свою хваленую белизну. Он посерел, он весь источен, продырявлен весенней капелью.

Упорнее всего держится снег на опушке полосы, там, где его много, где за зиму выросли сугробы.

Везде на полях снег давно сошел. По пашне ходят толпой за плугом уже привыкшие к трактору грачи. В небе заливаются серебряным' бубенчиком жаворонки. А на опушке все еще зима. На сотни метров тянется вдоль лесной полосы широкая грязновато-белая лента на уже позеленевшем фоне.