Их поддержка много значила для Докучаева. И все-таки его силы падали.

В 1897 году болезнь выводит Докучаева из строя. Его работу продолжают ученики.

Только через год им удается получить от департамента земледелия две тысячи рублей на устройство в Каменной степи опытных полевых участков. Жалкая подачка!

А в следующем году «Особая экспедиция» уже закрыта, организация опытных полей прекращена, Хреновской участок обращен в лесничество.

Лесной департамент настоял-таки на своем. Вот вам и «цельная, нераздельная природа»!

Годы идут. Создается комиссия из представителей двух департаментов — лесного и земледелия. Она должна выяснить: «желательна ли постановка полевых опытов в лесничестве».

На бумаге удается наконец примирить два департамента, из которых один ведает лесами, а другой — полями. Но, как сказано кратко в отчете, «постановления комиссии не получили движения».

Проходит еще несколько лет. Докучаева уже нет в живых. Закрывают и лесничество. Еще бы! Закрыть легче, чем открыть. Снова скрипят перья. Растут горы «мнений», «отношений», «докладных записок».

Но, несмотря на все эти бумажные горы, в 1910 году «ввиду сложности вопроса и отсутствия данных для его разрешения» намечается учреждение комиссии, которая должна во всем разобраться: «желательно» или «нежелательно».

Сказка про белого бычка, да и только!

И, наконец, в 1911 году — через двадцать лет после того, как Докучаев предложил свою программу опытов — учреждается Каменностепная опытная станция.

Совет станции принимается не спеша разрабатывать план действий. Отчет говорит: «Спешить тем более не было необходимости, что часть денег на постройки была отпущена только осенью 1912 года».

«Спешить не было необходимости». А засуха все чаще и чаще сжигала поля...