Они жили в тесных помещениях с маленькими окнами, с тесными грязными коридорами, с низкими потолками. Из каждых пяти-шести человек один должен был подметать и мыть полы, готовить пищу, ходить за продуктами, стирать белье, нянчить детей. За редкими исключениями, это делали женщины, так называемые «домашние хозяйки». Тогда уже были изобретены механические картофелечистки, механические мясорубки, мясомешалки, котлетоделки, корнерезки, овощемойки, конвейеры для мойки посуды, стиральные барабаны и другие машины. Но, несмотря на это, миллионы домашних хозяек все еще работали руками, не прибегая к помощи машин. Удивительно ли, что, работая по 15 — 16 часов в день, они все-таки не справлялись с работой. Комнаты убирались как следует всего только два раза в год — перед большими праздниками. Дети ходили вечно грязными и оборванными. Пища приготовлялась кое-как и была невкусная и непитательная. Ни одна домашняя хозяйка не знала, какое количество энергии заключается в килограмме капусты или в литре молока. Пища приготовлялась на «кухне», то есть в маленькой тесной комнате. Никаких паровых котлов для варки пищи здесь не было. Пища ставилась прямо на огонь. Дров расходовали на приготовление пищи невероятно много, — тогда еще жгли дерево. Пища пригорала, по всем комнатам разносился удушливый чад. Тут же на кухне находилось и ведро для отбросов производства: картофельной шелухи, селедочных хвостов, костей и т. д. Все это отравляло воздух, и только к концу дня отбросы выносили из дому и выбрасывали в большую, плохо прикрытую яму. О том, чтобы перерабатывать их на клей, удобрение и т. д., никто почти не думал.
Каждая комната в доме отапливалась отдельно. Домов с центральным отоплением было очень мало. В Соединенных Штатах было еще в 1930 году 30 000 000 каминов и печей. Все эти печи сжигали невероятно много топлива.
Мебель в комнатах была тяжелая, громоздкая, неудобная, с карнизами и резьбой, в которые забиралась пыль. Лучшей мебелью считалась мягкая, то есть крытая материей и набитая волосом или стружками. Стоило только слегка ударить по сиденью кресла, чтобы выбить целое облако пыли. На пол клали куски толстой ткани. На стены вешали полочки и картины. И без того маленькие окна завешивали тканью, которая плохо пропускала свет. Все это делалось будто нарочно для собирания пыли. А между тем уже тогда было точно установлено, что пыль — это источник заразы. Рассматривая пыль под микроскопом, находили в ней микробов всевозможных болезней, кусочки грязи, человеческой кожи, обрывки одежды и т. д. И все-таки не приходило в голову, что пыль — это общественное бедствие, не менее страшное, чем наводнение или пожар.
Дома, в которых жили люди, были совершенно не приспособлены для отдыха после работы. Тут же, в одной тесной квартире, читали, варили еду, готовились к зачетам, стирали белье, принимали гостей, нянчили детей. Люди приходили с работы утомленные и не могли как следует отдохнуть и набраться энергии и бодрости для следующего дня.
Дети в большинстве семейств оставались целый день без присмотра, потому что матери были заняты работой или домашним хозяйством. В каждом большом доме был двор — нечто вроде колодца между четырьмя каменными стенами. Во дворе обыкновенно помещалась яма для кухонных отбросов. И тут же играли и возились дети, в этом мрачном месте, без солнечного света, без деревьев, без зелени.
Еще хуже жили в деревне. Один писатель и политический деятель начала XX века пишет:
«Большая часть изб размером 6×7 аршин. В такой избе помещается в среднем приблизительно по семи человек, но есть избы-клетушки размером всего только в 16 кв. аршин. В такой избе печь занимает около пятой части всего объема воздуха. Печь здесь играет огромную роль в домашней жизни всей семьи и даже хозяйства. На ней не только греются, спят, но и сушат одежду, обувь, хлеб, пеньку; в ней не только пекут и варят, но и парятся вместо бани. А в зимнее время под ней спасаются от мороза куры, поросята, ягнята. Нередко в избу приводят и корову перед отелом. Почти единственная мебель — обеденный стол — служит в то же время для стряпли. На нем производятся разные домашние работы, чинится сбруя, шьется верхняя одежда и белье. Нередко можно слышать из уст крестьян: «Уж так-то бедно, что и тараканов нет, — кормить нечем».
Так жили миллионы людей. И поразительно то, что они жили, а не вымирали.
