Есть статистика несчастных случаев. Она занимается мрачным делом: подсчитывает, сколько людей гибнет во время кораблекрушений, наводнений, пожаров.

Жаль, что нет и другой статистики, которая подсчитывала бы счастливые случаи. Тогда мы знали бы, скольким людям Гидрометслужба спасла жизнь, вовремя предупредив их о шторме или о наводнении. Мы могли бы в точности сказать, какие богатства сберегает стране каждый прогноз, предсказывающий заносы, заморозки, засуху.

«Время — деньги» — говорит старая поговорка.

«Погода — деньги» — можно было бы сказать с тем же правом.

Дождь во время засухи — это миллионы рублей дохода.

Тот же дождь, если он вызвал наводнение,— это миллионы рублей убытка.

Нашу поговорку можно уточнить: иногда погода — деньги, а бывает и так, что погода — потеря денег. И вот служба погоды для того и нужна, чтобы потери от погоды были меньше, а доходы больше.

Как бессменный часовой, стоит Гидрометслужба на страже, охраняя и нас самих, и наши дома, и наши дороги.

Где-нибудь в горах Таджикистана летит на высоте четы-рех-пяти тысяч метров самолет. Воздушный путь из Сталинабада в Хорог пролегает через ущелья. Достаточно облаку загородить ворота в ущелье, чтобы самолету пришлось вернуться. А если облака закроют все входы и выходы, самолет может разбиться о горные склоны.

Но пилот уверенно ведет свою машину. Он знает: путь впереди свободен. Если бы грозила какая-нибудь опасность, дежурный синоптик не выпустил бы машину с аэродрома.

Гидрометслужба — не только бессменный часовой страны, она диспетчер. Без нее невозможна правильная работа кораблей и самолетов, железных дорог и пароходов, электростанций и телеграфных линий.

Речники на Волге спрашивают Гидрометслужбу, пора ли разводить пары на судах и поднимать вымпел навигации. Сплавщики леса справляются, будет ли спокойно на Онежском озере. Садоводы Черноморского побережья хотят знать, не повредит ли жара персикам и грушам при перевозке на север. Рыбаки на Каспии не начинают лова, не посоветовавшись с Гидрометслужбой. Поморы на берегах Кольского полуострова смотрят на сигнальные мачты: нет ли штормового сигнала? Если есть, лучше не выходить в море.

В Бюро погоды звонят из речной милиции: хорошая ли погода ожидается в воскресенье? Если погода предстоит хорошая, будет много купающихся, надо быть начеку, чтобы спасать неумелых пловцов.

Футболисты интересуются, не помешает ли погода состязанию москвичей и тбилисцев.

Зимой школы и детские сады спрашивают, долго ли продлятся морозы.

У нас в стране работа идет по плану. А погода не признает плана, она живет стихийно.

И вот приходится принимать в расчет стихию, чтобы она не срывала плана. За границей Гидрометслужба заботится прежде всего о том, чтобы стихии ничего не разрушали. А у нас, в социалистической стране, Гидрометслужба заботится не только о том, чтобы стихии не разрушали, но и о том, чтобы они помогали нам строить.

Когда речь идет о работе завтрашнего дня или о той, которая предстоит через месяц, мы заглядываем в ежедневный бюллетень или в долгосрочный прогноз Гидрометслужбы.

Но наши планы строятся не на один день и не на один месяц. Каждые пять лет мы составляем план на пять лет вперед. И то, что строится по этому плану, должно быть рассчитано на десятилетия, а иногда и на столетия.

Есть ли такой сверхдолгосрочный прогноз, который был бы рассчитан на много лет?

Гидрологи уже дают прогнозы уровня Каспия на год и даже на пять лет.

Но вряд ли когда-нибудь люди будут давать прогнозы погоды на столетие вперед — для своих правнуков.

Да это совсем и не требуется.

Когда мы строим высокое здание, нам не важно знать, какой будет ветер через десять и через сто лет. Нам надо знать, каким ветер бывает, когда он достигает самой большой силы, и не опрокинет ли такой ветер наше сооружение.

А для того чтобы это узнать, надо обратиться за помощью к сведущим людям.

Так же как летчик советуется перед вылетом с синоптиком, так строитель должен посоветоваться перед началом работ с климатологом и гидрологом.