Кочерга — не лампа. Это известно всем.

И все-таки кочергу можно заставить давать свет. Стоит только подержать ее подольше в печке. Нагреваясь, она будет становиться все горячее и горячее, пока не накалится докрасна.

Если бы мы еще больше накалили кочергу, она из темно-красной стала бы вишневой, потом светло-красной, желтой и, наконец, белой.

В комнатной печке кочергу не доведешь до белого каления. Для этого нужен очень сильный жар, которого не измерить обыкновенным термометром: 1300 градусов.

Возьмем ли мы свечу или лампу, все равно какую — электрическую, газовую, керосиновую или какую-нибудь другую, — все они светят оттого же, отчего светит кочерга: от накаливания.

В пламени свечи или лампы носятся, как пылинки в солнечном луче, раскаленные частички угля. Обыкновенно мы их не видим. Они становятся заметны только тогда, когда лампа коптит.

Копоть — вещь неприятная. Но если бы внутри пламени не было копоти — несгоревших кусочков угля, — было бы гораздо хуже.

Пламя спирта, например, не коптит, зато и света почти не дает.

Значит, вся суть в накаленном угле. А пламя нужно только для того, чтобы уголь накаливать. Но уголь можно накалить и без пламени, например электрическим током. Так и поступил изобретатель первой электрической лампочки.