Незаметно подошел командир подлодки Шаповалов. Он предложил погрузиться, и, конечно, был прав. После трудного перехода, нескольких дней болтанки нужно было дать людям прийти в себя, побыть в спокойной обстановке.

Команда отдана. Лодка клюнула носом вниз. Подошедший техник Китаев включил эхолоты. Отсек наполнился равномерным стрекотом, словно работали десятки швейных машин. Минута, другая – и палуба, только что ходуном ходившая под ногами, начинает выравниваться, плавно покачиваясь. Разом прекращаются забортный вой ветра и удары волн о корпус.

Стрелка кренометра теперь лишь изредка вздрагивает, поднимаясь до деления всего пять градусов. Неукротимые волны ощутимы лишь верхним эхолотом, пускающим ультразвуковой луч вверх, к поверхности моря: на его розовой ленте поползла размашистая волнистая линия – отражение дыбящейся поверхности океана. Включены забортные светильники. В иллюминаторах появился желтовато-зеленый свет. Лодка погружается все ниже.

И, наверное, так же, как в далекие времена, когда в обстановке томительного многодневного ожидания с наблюдательного пункта на мачте каравеллы Колумба внезапно донесся спасительный крик «Земля!», в первом отсеке «Северянки» вдруг прозвучал громовой возглас Василия Китаева: «Рыба!». Это самописец нижнего эхолота вычертил на ленте расплывчатое коричневое пятно, отдаленно напоминающее небольшую ночную бабочку. – Еще! Еще!

Все сгрудились у эхолота и пожирают глазами ленту, сплошь запятнанную «бабочками». «Северянка» уже на той же глубине, что и рыба. Холодный пот выступил у меня на лбу. Сейчас или никогда. Скорее к иллюминаторам. Там уже ихтиологи.

Радаков впился в иллюминатор правого борта. Соловьев, накрывшись с головой меховой курткой, чтобы не мешал внутренний свет, прирос к левому иллюминатору. Я замер у верхнего и вглядываюсь в слой воды над лодкой.

На бесконечном зеленом фоне то и дело вспыхивают в лучах светильников и проносятся к корме золотистые точки. Беспомощно ткнулся в стекло увлекаемый течением крошечный малек с радужным брюшком. Отскочила, ударившись о борт, и засветилась голубоватым сиянием прозрачная медуза. Серебристым лунным серпом блеснула какая-то рыба. Да ведь это селедка! Наконец-то мы встретились с ней «лицом к лицу». С трудом перевожу дух.

– Справа пятьдесят – эхо! – бодро сообщают из центрального поста. Это дежурный акустик наконец услышал первый сигнал гидролокатора, отразившийся от подводного препятствия. Немедленно поворачиваем в сторону, указанную гидролокатором, и... врезаемся в скопление сельди. Об этом говорят ленты эхолотов, да и мы сами видим ее в иллюминаторы.

Из состояния первичной радостной «невесомости» нас выводит запрос из центрального:

– Сообщите, как подтвердились показания гидролокатора.

По телефону отвечаю командиру, что видим сельдь, что работа наконец началась.