Небольшое подводное землетрясение в юго-западной части Тихого океана было отмечено всеми сейсмическими станциями, расположенными на его берегах. В районе эпицентра землетрясения погибло одно рыбачье судно и на северный берег Новой Зеландии обрушилась небольшая волна цунами, не причинившая однако серьезного ущерба. Словом, ничего катастрофического не случилось. Газеты уделили землетрясению всего по нескольку строк, и для широкой публики это событие прошло незамеченным.
Однако через две-три недели обнаружились явления, которые, казалось, ничего общего с землетрясением не имели. В области Южного Экваториального течения, где сотни японских и австралийских судов ловили громадных тунцов, широкая полоса моря внезапно подернулась кашей разлагающегося планктона и несметным количеством мертвой рыбы. По сообщениям рыболовецких судов и одного австралийского научно-исследовательского судна, работавшего в этом районе, около половины всплывшей рыбы принадлежало к совершенно незнакомым им глубоководным видам. Под действием тропического солнца разложение живого вещества происходило очень быстро. Воздух наполнился удушливым запахом гниющих трупов, вода была насыщена сероводородом.
Рыболовецкие суда поспешили покинуть зараженную область моря; научно-исследовательское судно в течение нескольких дней производило наблюдения, потом, повернув к северу, вышло в струю Экваториального противотечения и благополучно вернулось в Сидней. Возвратились в австралийские порты и рыболовецкие суда. Анализ проб воды, привезенных научно-исследовательским судном, неожиданно показал очень высокую радиоактивность, которая приближалась к пределу, гибельному для человека.
В область моря, где произошла катастрофа, немедленно было отправлено специальное исследовательское судно, оборудованное противорадиоактивной защитой и снабженное защитными скафандрами для экипажа и научных работников. Попутно судну было поручено произвести очередную проверку состояния контейнеров с радиоактивными отходами ядерной промышленности, которые многие тихоокеанские страны спускали на дно глубоководной впадины Тонга. Эта впадина была рекомендована для захоронения радиоактивных отходов одним известным немецким океанографом.
Между тем Южное Экваториальное течение неумолимо несло зараженную воду на восток к берегам Австралии. Судно еще не возвратилось, когда над юго-западной частью Тихого океана пронесся тайфун. Неистовые волны обрушились на берега Новой Зеландии и восточные берега Австралии. Ветер, дувший со скоростью 80 м/сек, относил соленые брызги радиоактивной воды на несколько десятков километров от берега. Схлынувшие волны оставили на берегу миллионы полуразложившихся зараженных рыб. Радиоактивность почвы резко поднялась. Возникла серьезная опасность массового заболевания лучевой болезнью. Началась спешная эвакуация населения. Пришлось уничтожить сотни тысяч голов крупного и мелкого рогатого скота, зараженного радиоактивными веществами, содержавшимися в траве и воде.
Спустя некоторое время вернулось научно-исследовательское судно. Причина, повлекшая за собой катастрофу, была установлена. Землетрясение вызвало подводную лавину – мутьевой поток, который устремился по склонам впадины Тонга. Он разбил лежавшие на дне контейнеры с отходами ядерной промышленности и освободил огромное количество радиоактивных веществ. Землетрясение и мутьевой поток вызвали мощное вертикальное движение воды, которое в короткое время перемешало десятикилометровую толщу океана и вынесло к его поверхности губительные радиоактивные вещества...
Читатель, наверное, догадался, что описанный эпизод – всего лишь плод фантазии автора, но он далеко не лишен реальности. Развитие атомной промышленности заставило ученых серьезно задуматься над вопросом, куда девать опасные радиоактивные отходы, остающиеся при работе ядерных реакторов, а количество их растет с каждым годом. В период 1965/67 гг. оно достигло 80-100 т в год, из них примерно десятая часть поступает в океан от ядерных реакторов плавающих судов. К концу XX в. предполагается увеличение радиоактивных отходов до 1000 т в год. Их суммарная активность превысит природную активность океана больше чем в полтора раза.
В нормальных условиях доза естественного облучения человека складывается из элементов космического облучения, которое на уровне моря составляет 35 мрад (миллирад) в год и из элементов земного облучения: 90 мрад для живущих на граните, 23 мрад для живущих на осадочных породах и всего 0,5 мрад в год для находящихся в море. (Один рад (Д) представляет собой дозу поглощения ионизирующих облучений, равную 100 эргам на один грамм облученного вещества.) Для сравнения укажем, что недельная норма для человека, работающего в условиях ионизирующих излучений, 10-15 мрад.
На основании приведенных величин природной радиации многие иностранные ученые утверждают, что радиоактивный фон моря может быть без вреда увеличен во много раз и совершенно нет нужды беспокоиться по поводу загрязнения океана радиоактивными отходами.
Исходя из таких соображений, в США с водой р. Колумбия ежегодно спускаются в Тихий океан жидкие отходы активностью в 92 тыс. кюри, в Мексиканский залив с водой рек Миссисипи и Рио-Гранде – 66 тыс. кюри, а через пять рек, впадающих в Атлантический океан, более 5000 кюри (кюри – единица радиоактивности, соответствующая активности 1 г радия, т. е. 3,7*1010 распадов в секунду). Кроме того, в США ежемесячно сбрасываются непосредственно в океан отходы атомной промышленности в жидком и твердом виде активностью в десятки тысяч кюри; часть из них заключена в контейнеры, ни в какой мере однако не гарантирующие изоляцию своего опасного содержимого от окружающей водной среды. Мексиканская газета "Пренса латина" как-то сообщила о том, что такой контейнер однажды был выловлен рыбаками.
Так ли безопасно заражение океана радиоактивными отходами, как иностранные ученые думают и утверждают, а может быть, только утверждают в угоду фирмам, стремящимся подешевле избавиться от неприятного "субпродукта" атомной промышленности?
Естественная радиоактивность морской воды создается главным образом калием-40; искусственная, вызванная сбросом радиоактивных отходов или взрывами ядерного оружия, – преимущественно стронцием-90 и цезием-137. Стронций после отмирания усвоившего его организма снова возвращается в воду, цезий вместе с разлагающимся организмом осаждается на дно.
Радиоактивные отходы в морской воде содержатся как в растворенном и коллоидном виде, так и в абсорбированном на взвешенных веществах. Фитопланктон, главным образом диатомовые, а также прибрежные водоросли, макрофиты, концентрируют радиоактивные изотопы в десятки тысяч раз по сравнению с содержанием их в воде; очень энергично накапливают их животные, улавливающие пищу слизью или ресничками, словом, простейшие животные организмы. Прибрежные водоросли-макрофиты, накапливая радиоактивные изотопы, служат источником облучения прикрепленной к ним икры и донных организмов, находящихся по соседству.
Все морские организмы обладают избирательной способностью к накоплению радиоактивных изотопов. Каждый организм обнаруживает при этом известное постоянство в накоплении того или иного изотопа, а у каждого радиоизотопа есть несколько видов морских организмов, концентраторов этого изотопа. Наилучшими концентраторами цезия-137 служат бурые и красные водоросли и мягкие ткани беспозвоночных и рыб; стронций-90 больше всего накапливается лучевиками, концентрирующими его в отростках-спикулах, кроме того, некоторыми зелеными водорослями, всеми видами бурых водорослей, панцирями ракообразных, раковинами моллюсков; радиоизотоп иттрия накапливается в оболочке икры рыб, в водорослях, ракообразных, в раковинах моллюсков; цезий-144 – в водорослях, актиниях, в теле моллюсков; йод-131 – в водорослях и т. д. В рыбах коэффициент накопления радиоактивных изотопов, т. е. отношение содержания изотопов в организме к содержанию его в воде, значительно меньше, чем в водорослях и в простейших организмах, но тем не менее в известных условиях он достаточно велик, чтобы сделать рыбу опасной для человека.
После испытаний в Тихом океане американского ядерного оружия, в Японии за 8 месяцев 1954 г. была обследована добыча 2052 рыболовных судов; при этом уловы 312 судов были забракованы по причине сильного заражения рыбы радиоактивными веществами. Убыток составил более 2 млн. йен.
Рыбы и особенно их мышцы концентрируют цезий-137, в костях рыбы накапливается стронций-90. При варке и консервировании стронций-90 полностью переходит в жидкую фракцию, в бульон или в соус. Эксперименты показали, что в водоплавающей птице – в чайках, утках, гусях коэффициент накопления радиоактивного фосфора-32 (индуцируемого нейтронами) равняется десяткам и сотням тысяч, а в желтках гусиных и утиных яиц достигает 1,5 млн. Коэффициент накопления стронция-90 в костях уток равен 400. При варке, как и у рыбы, он переходит в бульон.
Наименее чувствительны к воздействию ионизирующих облучений на жизненные функции организма бактерии, моллюски, иглокожие, ракообразные, водоросли, наиболее чувствительны – рыбы. Относительно морских млекопитающих сведений пока нет.
По наблюдениям академика В. И. Спицына, радиоизотопы, поступившие в организм животного, оказывают на него более сильное действие, чем находящиеся в окружающей его среде. Г. С. Карзинкин и другие российские ученые установили, что усвоение изотопов организмом происходит главным образом не через пищу, а из окружающей среды через жабры, плавники и внешние покровы тела. Особенно губительно накопление стронция-90 и его дочернего изотопа иттрия-90 в оболочке икры. Уже при экспериментальном воздействии этих изотопов на икру в концентрации порядка 10-12 кюри/л, процент уродливых мальков, обреченных на гибель, становится значительным. На первый взгляд это может вызвать удивление, так как нормальная радиоактивность морской воды, возбуждаемая калием-40, в 100 раз больше и равна 10-12 кюри/л. Секрет, оказывается, в избирательной способности икры к накоплению. Коэффициент накопления калия-40 в икре – 10, тогда как коэффициент накопления иттрия равен 100, а если учесть весь иттрий-90, который концентрируется в оболочке икры при распаде уже накопленного стронция-90, то коэффициент увеличивается до 10 тыс.
Во время опытов с облучением икры учитывались только внешние аномалии и уродства, физиологические и генетические, конечно, не могли быть учтены. Тем не менее, по подсчетам} Ю. П. Зайцева и Г. Г. Поликарпова, при облучений только 50% икринок черноморской кефали, ставриды и хамсы сокращение их запасов вдвое должно произойти за период 5-10 лет.
Стронций-90, накапливаясь в раковинах моллюсков, удерживается в них очень прочно. Анализы, производившиеся японским химиком Ё. Хияма, показывают, что за последние 10 лет в раковинах моллюсков и в костях рыб в водах Японии происходит непрерывное увеличение стронция. Измельченные раковины в качестве добавления к корму поступают на птицефермы; моллюски вместе с раковиной в виде муки идут на корм скоту. Этот путь миграций радиоактивного стронция с моря на сушу, как и в случае с рыбой, заканчивается человеком.
Для морских организмов наиболее опасны радиоизотопы с большим коэффициентом накопления: церий-144, цезий-137, иттрий-91, иттрий-90. Менее опасен для них стронций-90, но зато в нем таится большая угроза для человека, так как он хорошо впитывается кишечником, попадая в него вместе с пищей.
Здесь кстати будет отметить, что в настоящее время концентрация стронция-90 в океанах от 10-14 до 10-12, что совсем уже недалеко от сильно повреждающей концентрации 10-10 кюри/л. Это убедительный сигнал к прекращению дальнейшего загрязнения океана радиоактивными веществами, какого бы они ни были происхождения: военного – при взрывах атомных бомб, ракет и снарядов с ядерными боеголовками, или промышленного – в результате спуска в океан радиоактивных отходов с суши, или с морских судов, использующих ядерное горючее.
Эти соображения не мешают однако Англии с одних только промышленных предприятий в Уиндскеле ежемесячно спускать в Ирландское море отходы с активностью до 8000 тыс. кюри. Выпускные отверстия сточных коллекторов расположены в 3 км от уровня малой воды. Грунт возле них обладает очень высокой радиоактивностью, а равно и вода, которую перемешивают приливо-отливные течения.
В Ирландском море радиоактивными изотопами заражены планктон рыбы, водоросли и купальные пляжи. Однако, как утверждает Г. Дэнстер, производивший специальное обследование, опасное заражение рыб "ограничивается их внутренностями, которые выбрасываются перед употреблением рыбы в пищу", а заражение водоросли порфиры (Porfira umbialis) не представляет опасности, если ее съедать "не более 75 г в день".
Местные жители едят порфиру в сыром виде, приготовляют из нее пюре, известное под названием "лавер-бред" и даже отправляют ее в Южный Уэльс. Невольно задаешь себе вопрос: а что будет с любителями этой приправы, которые съедают ее по 100 г в день? Радиоактивность пляжей, оказывается, тоже не превышает безопасной нормы. Однако, кто знает, какие последствия может вызвать систематическое облучение человека на протяжении длительного времени дозой радиоактивности, хотя бы и не превышающей безопасной нормы? Ведь лежат на пляже, купаются, едят рыбу и водоросли не один раз в году... Кроме того, безопасный предел облучения тоже пока не твердо еще установлен. В России, например, принят более низкий показатель, чем в США.
По мнению американского ученого Д. Причарда, допустимая концентрация стронция-90 в морской воде не должна превышать 10-12 кюри/л. После взрывов атомных бомб в 1954, 1956, 1959 и 1960 гг. его концентрация в океанах доходила до 10-11, а в настоящее время в Тихом океане и в Ирландском море она достигла указанного Причардом предела. Разве это не убедительный сигнал грозящей опасности? Радиоактивные изотопы, выпадающие из атмосферы, прежде всего поглощаются организмами, которые населяют поверхность океана, самый верхний его слой толщиной 10-50 мм. Многочисленное население этого слоя, которое называют гипонейстоном, состоит из планктона, икринок, личинок моллюсков и рыб. Это кишащий мелкими организмами поверхностный слой – подлинный питомник жизни в море. Из всех морских биоценозов он обладает наибольшей способностью к накоплению радиоизотопов, а в части икры оказывается, как мы уже знаем, наиболее радиоранимым.
И вот как раз на него-то и обрушиваются последствия ядерных взрывов в атмосфере. После испытания атомных бомб в районе атолла Бикини в результате выпадения радиоактивных веществ активность поверхностного слоя воды увеличилась по сравнению с природной в миллион раз. Через четыре месяца после взрывов радиоактивность воды на расстоянии 1500 миль от Бикини была в три раза больше нормальной. Через тринадцать месяцев зараженная вода обнаруживалась на площади 2,6 млн. км2, хотя ее искусственная радиоактивность уменьшилась к этому времени до одной пятой природной величины. При испытании было взорвано несколько бомб. Можно себе представить, каковы будут последствия взрыва сотен и тысяч атомных бомб, ракет и снарядов с ядерными боеголовками во время военных действий!
Не надо при этом забывать, что Мировой океан – единое и неразрывное целое. Нет такого моря или залива, воды которых не сообщались бы с водой открытых частей океана. Водообмен между ними может происходить медленно или быстро, но он обязательно происходит.
Однако вернемся к гипонейстону. Он сохраняет свое положение у поверхности даже при волне в 2,5 м высотой. Его биомасса весьма значительна. В Черном море, например, по подсчетам Ю. П. Зайцева, она достигает 100-300 тыс. ц. По вечерам к поверхности океанов и морей поднимаются многие нектобентические (живущие попеременно и на дне и в толще воды) и некоторые бентические, т. е. донные формы организмов – бокоплавы, кумовые (рачки), полихеты. С их появлением биомасса гипонейстона увеличивается в 20-30 раз. Все эти организмы питаются гипонейстоном и привлекают к поверхности рыбу, для которой сами являются пищей. Гипонейстоном питаются морские птицы: буревестники и другие. Он в сущности является одним из первоисточников гуано на тихоокеанском берегу Южной Америки.
Насыщенные радиоизотопами, выпадающими из атмосферы на поверхность океана, организмы гипонейстона, отмирая или опускаясь на глубины, перекачивают радиоактивные вещества в более глубокие слои океана, словно постоянно действующий насос. В то же время зараженные радиоактивными веществами рыбы, совершая нередко очень дальние миграции, служат переносчиками радиоактивных изотопов не только по вертикали, но и в горизонтальном направлении. Таков биологический перенос радиоактивных веществ в океане. Пока не представляется возможным выразить его количественно. Поэтому одни ученые считают его незначительным, другие полагают, что он эффективнее физического переноса течениями.
Радиоактивное загрязнение планктона сказывается и на радиоактивности корпуса судов. Радиация судов, находившихся во время атомных взрывов в районе атолла Бикини, в первые дни была сравнительно невелика, но с течением времени сильно возросла за счет поглощения радиоактивного планктона организмами обрастания подводной части судов. По ночам, когда планктон поднимался к поверхности моря и организмы обрастания начинали усиленно питаться, радиоактивность судов еще больше возрастала.
В США возникла идея захоронения отходов атомной промышленности в глубоководных океанских желобах. По утверждению американских ученых, возобновление придонных вод в океане требует 1500-1800 лет. За столь длительный срок произойдет распад значительной части радиоизотопов и потому захоронение отходов в глубинах океана можно якобы считать вполне безопасным.
Но так ли это? Российские и иностранные, в том числе американские, исследования глубоководных желобов показали, что в океане на самых больших глубинах существует жизнь, а в придонной воде содержится достаточно растворенного кислорода. В комнатном аквариуме, если не менять в нем воду, рыбы погибнут от удушья, потому что будет израсходован весь кислород. То же должно было бы произойти и с животными на дне любой глубоководной впадины, если бы их окружала вода, погребенная в ней на протяжении 1800 лет. Но этого не случилось. Значит, придонные слои океана возобновляются через сравнительно недолгий срок. Но каким путем и через какой срок?
Из очерка "Незримый континент" мы уже знаем, что из недр Земли через земную кору непрерывно выделяется тепло. И хотя количество его невелико, однако оно все время подогревает придонную воду и заставляет ее подниматься вверх. Поэтому самая низкая температура воды в океанах не у самого дна, а на известном удалении от него. Так, в Тихом и Индийском океанах повышение температуры ко дну начинается с глубины 4 тыс. м, а в некоторых областях даже с глубины 2000 м.
В. Г. Богоров и Б. А. Тареев, тщательно изучив гидрологический режим Бугенвильского глубоководного желоба, установили, что подъем подогретой на дне воды происходит со скоростью 30-50 м в год. Высота, на которую распространяется действие донного подогрева, достигает 3-4 тыс. м. Совершенно понятно, что взамен поднимающейся подогретой воды на дно опускается более холодная вода. Вспомним, что в глубинах океана обнаружены сильные непостоянные течения. Таким образом, подъем подогретой воды и сильные глубинные течения перемешивают в океане всю толщу воды. По подсчетам российских океанологов, придонные воды в океане возобновляются в 8-9 раз быстрее, чем считают американские океанологи. Возраст придонных вод океана не превышает 200 лет. По подсчетам японского океанолога Я. Мияке, время возобновления глубинных вод в Атлантике 150 лет, а в Индийском и Тихом океанах – 300-350 лет.
Здесь будет уместно вспомнить о том, что один из видных американских океанологов Ф. Ф. Кочи, защищавший в 1959 г. на конференции в Монако идею захоронения радиоактивных отходов высокой активности в глубоководных желобах, своими исследованиями подтверждает выводы российских ученых. Как известно, радий, образующийся на дне океана из осевшего иония, частично переходит в раствор. Так вот, на I Международном океанографическом конгрессе в Нью-Йорке в 1959 г. никто иной как Кочи, сообщил, что природный радий, содержащийся в морской воде, образуясь на дне океана, поднимается в поверхностные слои, где и присутствует в количестве от 20 до 80% от его содержания у дна. Если со дна к поверхности поднимается природный радий, то почему бы не подняться вместе с ним и сброшенным на дно радиоактивным отходам? А если они поднимутся хотя бы в количестве 20% от всего захоронения, накопившегося к 2000 г., то этого будет вполне достаточно, чтобы повысить радиоактивность всего Мирового океана в три с лишним раза, а в отдельных его районах загубить несколько поколений рыб и уж во всяком случае сделать рыбу непригодной в пищу. Так что фантастический случай, описанный нами в начале очерка, вполне может произойти еще при жизни нашего поколения, если благоразумие не одержит верх.
Об интенсивном обмене между поверхностными и глубинными водами океанов свидетельствует и тот факт, что по исследованиям российских ученых радиоактивный стронций-90, выпадавший из атмосферы в океан после ядерных взрывов, за 10 лет проник в Атлантике до самого дна. По сообщению, сделанному на Международном океанографическом конгрессе Ч. Л. Остербергом (США), донные морские организмы у впадения р. Колумбии заражены радиоактивным цинком-65 до глубины 2860 м. Цинк-65 поступает в океан с речной водой, в которую сбрасывают жидкие отходы атомного реактора в Ханфорде.
Одно время в зарубежной печати обсуждался вопрос о возможности захоронения радиоактивных отходов в Черном море. Действительно, Черное море представляет собой впадину с глубинами около 2000 м, отделенную высоким подводным порогом от Средиземного моря. До глубины 125 м вода в Черном море хорошо насыщена кислородом, а, начиная с глубины 200 м и ниже, находится сероводородная зона, которая, на первый взгляд, совершенно изолирована от поверхностного слоя воды. На основании этого турецкий океанолог Пекташ, поддерживая идею захоронения в Черном море радиоактивных отходов, утверждал, что возраст черноморских придонных вод не менее 2500 лет.
Между тем множество фактов указывает на то, что перемешивание между верхними и нижними водами Черного моря все-таки происходит. Укажем для примера на распределение нитевидных бактерий. Летом они держатся только в нижней сероводородной зоне, зимой поднимаются в верхнюю кислородную зону. Так как эти бактерии не обладают способностью перемещаться по своей воле, то подъем их, очевидно, вызывается перемешиванием воды обеих зон. Соленая босфорская вода, поступающая в Черное море в нижнем глубинном течении, частично погружается на дно. Это видно из того, что у входа в Босфор встречаются привычные к этой воде донные организмы средиземноморского происхождения. Если босфорская вода проникает до дна в сероводородной зоне, значит, часть воды из этой зоны вытесняется ею в верхнюю кислородную зону, что опять-таки влечет перемешивание воды обеих зон. Тщательно исследовав гидрологические и биологические особенности Черного моря, его историю и водный баланс, российский океанограф В. А. Водяницкий пришел к заключению, что полное возобновление глубинных черноморских вод происходит в течение 130 лет. Того же мнения придерживаются и другие российские ученые.
В Карибском море есть глубоководная впадина Кариако. Между ней и Черным морем много общего. При глубине 1400 м эта впадина отделена от остальной части моря подводным порогом глубиной всего 150 м. Содержание кислорода в воде, заполняющей впадину, убывает сверху вниз и на глубине 475 м равно нулю. Ниже начинается зона, в которой вода, как и в Черном море, насыщена сероводородом. Однако американские ученые Ричарде и Вакар, всесторонне исследовав гидрологический режим впадины, пришли к выводу, что возраст ее глубинных вод около 100 лет. Срок, как мы видим, весьма близкий к сроку возобновления черноморских придонных вод, вычисленному В. А. Водяницким.
В 1959 г. международная конференция в Монако пришла к заключению, что в море можно спускать отходы атомной промышленности только средней и низкой активности. В 1960 г. комитет, созванный Международным агентством по атомной энергии, под председательством Бриниельсона разработал проект точно такого же содержания. По объему такие отходы составляли до сих пор 99%, а по активности – всего лишь доли процента всех отходов, так что на первый взгляд угроза невелика. Однако систематическое загрязнение прибрежных вод радиоактивными стоками даже низкой концентрации может привести к пагубным последствиям. Россия не принимала участия в работе комитета и придерживается взгляда, что никакими радиоактивными отходами океаны и моря заражать нельзя.
Но есть и другие враги, угрожающие не только развитию жизни в океанах и морях, но и непосредственно здоровью человека, пользующегося прибрежными водами для многих видов спорта, купанья, рыбной ловли. Эти враги – нефть, сточные воды промышленных предприятий и хозяйственно-бытовые стоки приморских городов.
Загрязнение морей и морских берегов нефтепродуктами стало всемирным бедствием. В настоящее время 25% мирового тоннажа торгового флота составляют танкеры, около половины всего тоннажа – теплоходы. В 1963 г. танкеры перевезли 700 млн. т нефти. При откачке балластных и льяльных (под настилом трюмов) вод, при промывке цистерн в моря и океаны ежегодно сбрасывается около 0,5 млн. т нефтепродуктов. При перевозке нефтепродуктов на стенках цистерн остаются твердые фракции. Сброшенные в море, они уносятся течениями и выбрасываются на берега. Немалая роль в загрязнении морской воды принадлежит нефтеперерабатывающим заводам и особенно нефтяным промыслам, расположенным у берегов как на суше, так и на воде. В частности, это относится к Мексиканскому и Персидскому заливам и к нашему Каспийскому морю.
Большой ущерб приносят аварии танкеров. Однажды танкер, севший на мель в устье Эльбы, вынужден был выкачать в море 6000 т нефти. Нефтяное пятно распространилось на 50 миль в поперечнике. Часть его была выброшена на острова Зильт и Фанё. Ни промывка горячей водой, ни выжигание огнеметами не помогли очистить загрязненные пляжи. Пришлось отвозить песок с берега в специально вырытые траншеи. Близ Портсмута после столкновения танкера с другим судном городские власти не могли очистить берег в течение двух месяцев. И здесь пришлось загрязненную гальку с берега вывезти, а вместо нее привезти тысячи тонн чистой гальки. Еще опаснее воспламенение большого пятна нефти на поверхности моря, что однажды произошло в Нагасаки во время землетрясения в 1923 г.
В настоящее время химиками разработан специальный порошок, который погружает поверхностную пленку нефти на дно. Рассеивают его с вертолета. Средство это, конечно, дорогое и может быть использовано только в аварийных случаях.
Помимо ущерба, наносимого приморским курортам, нефтяная пленка губит водоплавающих птиц; нефтяная эмульсия, образующаяся во время волнения, залепляет рыбе жабры и делает непригодными в пищу уловы рыбы, моллюсков и ракообразных. Подсчитано, что только у берегов Англии ежегодно гибнет до четверти миллиона птиц; пропитанное нефтью оперение не позволяет им взлетать на воздух и не защищает от холода. Жалкое зрелище представляют собой загрязненные нефтью тюлени и особенно пингвины. Китобойцы, равнодушные к гибели объектов своего промысла, нередко не жалеют времени, чтобы очистить от нефти "фрачную пару" беспомощного обитателя Антарктики и вернуть его к жизни.
Нефть в морской воде под действием особых бактерий, потребляющих углеводороды, превращается с течением времени в бактериальные клетки, углекислоту и воду. Но этот процесс требует много кислорода и много времени. Поэтому надо всеми мерами избегать загрязнения воды нефтепродуктами. Эта проблема решается техническими средствами – нефтеловушками и нефтесепараторами, а также административными мероприятиями.
По решению международных конференций 1954 и 1962 гг. у берегов были установлены 50-мильные запретные зоны, в пределах которых запрещается производить очистку цистерн. Местами эти зоны расширены до 100 миль. В будущем после ратификации договора 1962 г. будет полностью запрещена очистка цистерн в закрытых морях – Черном, Северном, Средиземном и других. К сожалению, без надлежащего контроля одного только запрета во многих случаях недостаточно.
По берегам морей и океанов, главным образом возле устьев рек, размещено множество промышленных предприятий: металлургических, химических, целлюлозно-бумажных и прочих. Даже при условии, что их сточные воды перед сбросом в море проходят через очистные сооружения, все же они в какой-то мере загрязняют прибрежные воды различными токсическими веществами. Ничтожное загрязнение при длительном воздействии может оказать вредное влияние на прибрежную фауну и флору, последствия которого трудно предугадать. Наблюдения показывают, что нередко в таких случаях изменяются и даже вымирают целые биоценозы (сообщества организмов) и прекращаются; подходы рыбы к устьям рек. Если реки нерестовые, то это очень скоро отражается на воспроизводстве запасов данного вида рыбы и, следовательно, на уловах последующих лет. Океан загрязняется отходами промышленности не только с суши, но и с воздуха.
Промышленность выбрасывает в атмосферу немало токсических веществ, которые потом оседают на поверхность океана. Одним из источников загрязнения является, как ни странно, автотранспорт. Тетраэтиловый свинец, добавляемый в бензин для повышения температуры вспышки, поступает с выхлопными газами в атмосферу, а затем попадает с осадками в океан. В настоящее время содержание свинца в океанских водах северного полушария в 5-6 раз выше нормального. Человек стал могучей геохимической силой, к сожалению, не только созидательной, но порой и разрушительной.
Уже в финикийских городах существовала канализация, отводившая бытовые стоки в море. Тысячи лет реки и ручьи выносили загрязненные человеком воды в прибрежные зоны морей, не причиняя никому вреда. Однако широкое использование в XX в. прибрежных морских акваторий для многих видов спорта, купанья и лечебных целей наряду с ростом населения приморских городов в корне изменили положение. Сброс в море неочищенных бытовых стоков влечет за собой загрязнение не только воды, но и пляжей болезнетворными бактериями и яйцами гельминтов. Для прибрежного населения создается угроза заболеваний как непосредственная при использовании акваторий, так и через заражение моллюсков и других продуктов питания, добываемых в море.
Для охраны прибрежных вод нужны очистные сооружения, а если для них нет места – удаленные от берега глубоководные выпуски неочищенных сточных вод, не допускающие подъема загрязнений в поверхностные слои моря. При этом выпускные отверстия сточных коллекторов должны находиться ниже слоя скачка температуры, ниже скачка плотности.
Итак, загрязнение морских и океанских вод хозяйственно-бытовыми стоками, токсическими промышленными отходами, всевозможными синтетическими веществами (пестициды и инсектициды, моющие препараты) и особенно радиоактивными веществами, хотим мы этого или нет, превратилось в новый экологический фактор в жизни океанов и морей не только в прибрежной зоне, но и в открытом море. Для примера скажем, что в жировом слое тунцов, выловленных в Тихом океане, в устрицах, в планктоне и даже в пингвинах недавно обнаружены ДДТ и другие синтетические вещества.
Можно при этом полагать, что роль водной массы океанов и морей, как приемника загрязненных стоков суши, будет возрастать, пока самая крайняя нужда не заставит человека утилизировать решительно все отходы – бытовые и промышленные. И в самом деле, загрязнение морской воды не так опасно, как загрязнение внутренних водоемов и особенно грунтовых вод. Однако чрезмерное, неблагоразумное загрязнение может пагубно отразиться на морской флоре и фауне и на здоровье прибрежного населения. Поэтому всякий сброс загрязняющих веществ в море должен быть хорошо продуман, а в некоторых случаях согласован и в международном масштабе.
Кроме того, необходимо заблаговременно начать тщательное изучение влияния, которое могут оказать на условия жизни в океане вещества, не свойственные океанской воде или появившиеся в ней в несвойственных ей количествах. Это общая задача океанологов всех специальностей и всех стран.
Беспорядочное загрязнение океанов, в частности, радиоактивными веществами, через 10-20 лет может вызвать в жизни гидросферы необратимые процессы и привести к непоправимой катастрофе. Нельзя превращать океан в отстойник для вредоносных губительных отходов. Колыбель, взлелеявшая на нашей планете жизнь, не должна стать ее могилой.
