Когда-то думали, что муссоны дуют только в Индийском океане. Но уже Воейков знал, что от муссонов зависит климат целых стран и областей.

В Индии солнце накаляет летом землю, и это понижает давление воздуха над материком. Между океаном и сушей возникает разность давлений. И воздух устремляется оттуда, где давление выше, туда, где оно ниже,— с океана на материк.

Не таково происхождение наших зимних муссонов

Зимой морозы создают у нас избыток давления над материком. И это толкает воздух с материка в сторону океана.

Но над муссоном течет в обратную сторону антимуссон, замыкая воздушное колесо. Холодный воздух идет понизу, а на его место поверху стремится на высоте в несколько тысяч километров теплый воздух.

И получается, что теплые потоки, приходящие с океана, смягчают наши морозы.

Вот пример диалектики природы: мороз создает зимний муссон, а муссон смягчает мороз.

В Мурманске температура в январе градусов на сорок выше, чем где-нибудь в Верхоянске, а ведь Верхоянск не более северный город, чем Мурманск,

Причина тут простая: Мурманск стоит у самого океана, у печки, а Верхоянск — за тысячи километров от печки, тепло до него и не доходит. Немудрено, что там земля промерзает насквозь.

Если сравнивать океан с печкой, то это большая печь, которая медленно нагревается, но зато и медленно остывает.

А материк — это что-то вроде печки-времянки: ее легко раскалить, но она плохо держит тепло.

И вот в зимнее время, когда эта печка-времянка делается ледяной, мы должны радоваться, что получаем дополнительный подогрев от теплой печки океана.

Тут снова сказывается вечное взаимодействие трех миров, трех оболочек земли: воды, суши и воздуха.

Где-то на юге ветер, проходя над океаном, увлекает за собой воду и создает течение. Вода идет на север, неся с собой тепло южных широт. А навстречу течет с севера холодный воздух. Он берет тепло у воды и доставляет его на материк через входные ворота какого-либо залива или окраинного моря.

Попробовали подсчитать, сколько тепла приносит в нашу страну воздух с моря. Оказалось, что над каждым сантиметром береговой линии к нам поступает около четырех миллиардов больших калорий в год. Это столько тепла, сколько заключено в шестистах тоннах угля.

Но береговая линия тянется у нас на много тысяч километров. Значит, понадобились бы миллиарды тонн угля, чтобы заменить океанскую печку, если бы она перестала нам давать тепло. Если уточнить сравнение, то, пожалуй, это даже не печка, а целая отопительная система, центральное водяное отопление, обогревающее материк.

Помещение так велико, что одной отопительной системы не хватило бы. И вот, на наше счастье, кроме отопительной системы Гольфстрима на западе, нас подогревает с востока другая система — теплое течение Куро-Сиво.

Гольфстрим греет лучше, чем Куро-Сиво, оттого, что он ближе подходит к материку. Тут сказалось вращение Земли, которое в северном полушарии отклоняет вправо и реки и морские течения.

Каждой зимой, когда океаны становятся нагревателями, а материки холодильниками, два теплых воздушных потока вторгаются в нашу страну. Один, мощный, поток несет нам с запада тепло Гольфстрима, другой, более слабый, идет с востока и приносит тепло Куро-Сиво.

Потоки идут друг другу навстречу, отдавая по дороге тепло материку, отогревая замерзшие стекла у нас в домах, заставляя причудливо изгибаться изотермы на картах.

И когда оба потока встречаются где-то на меридиане Верхоянска или между Леной и Енисеем, оказывается, что они оба уже совсем порастратили тепло, взятое у океанов. Вот почему Восточная Сибирь — это хуже всего отапливаемая часть нашего дома. Оттуда далеко и до «печки» Гольфстрима и до всех других океанских и морских «печек». Не мудрено, что полюс холода поместился в Восточной Сибири, а не на географическом полюсе, как можно было бы думать.

Может быть, со временем, когда мы будем свободно распоряжаться гигантскими запасами внутриатомной энергии, мы выпрямим изотермы, которые упрямо ползут с северо-запада на юго-восток, вместо того чтобы идти по параллелям. Тогда в Верхоянске будет не холоднее, чем в Мурманске. Но для этого надо до конца разобраться не только в машине атома, но и в машине планеты.

Изучая чертеж этой машины, ученые приняли в расчет, что Земля вращается и что на Земле есть материки и океаны.

Но для простоты они на время оставили без внимания то, что Земля не гладкий шар, что на ней есть горы. А горы — это не такая уж маленькая вещь. О них забывать нельзя. Взять, например, Уральский хребет. Он не очень высок. И все же он, словно перегородка, задерживает теплые потоки, идущие через нашу страну с запада на восток.

Значит, и Уральский хребет тоже виноват в том, что в Сибири зимой холодно.

В другом месте нашей страны, у Новороссийска, горы, словно плотина, преграждают путь холодному воздуху, который движется с суши на море.

В котловине перед плотиной гор высокое давление, а над морем — низкое. Теплый воздух поднимается над морем, и получается сильная тяга, которая тянет к себе воздух с суши.

И вот наконец холодный воздух вырывается из котловины и переваливает через горы. Могучий воздухопад — бора — обрушивается на город, на море. Целые составы поездов опрокидываются и валятся с насыпи под откос. Порывы ледяного ветра срывают с якорных цепей и выбрасывают на берег не только рыбачьи шхуны, но и большие пароходы. Суда в порту нельзя узнать: ледяная кора одевает их до верхушек мачт.